Поэтика мифа. Мелетинский
Монография "Образ и понятие" имеет подзаголовок "Опыт по исторической поэтике". Автор рассматривает, как из мифов и обрядов, речевых форм и семантизированных вещей рождается античная литература, не имеющая за спиной собственно литературных традиций. Термин "понятие" Фрейденберг употребляет несколько своеобразно и, может быть, не вполне удачно, отчего, впрочем, суть дела не меняется. Она имеет в виду первые шаги отвлечения, отделения в мифологическом образе вещи от свойства, времени от пространства, результата от причины, "я" от "не-я", познающего от познаваемого, активности от пассивности и т. п., в результате чего мифологический образ практически становится поэтическим, а "до-метафоры" превращаются в настоящие метафоры. Она подчеркивает, что "художественные" понятия рождались как формы образа и что метафора начинается с переноса конкретных смыслов на отвлеченные, а завершается "понятийной" фигуральностью. Когда свойство отделилось от вещи, субъект от объекта и т. д., субъект еще долго конструировался по объекту, а отвлеченное обозначалось конкретным (страдание как род болезни, например). Мифологическое восприятие явлений в виде двух тождественно-противоположных ипостасей сохраняется структурной стороной семантики в "понятии". "Понятие", разбивая эти два тождества, вводит качественную оппозицию подлинного и кажущегося, реально существующего явления и уподобления реальности. С этим уподоблением Фрейденберг связывает и античный мимезис, который стал иллюзорным подражанием реальным явлениям, а затем, в силу противопоставления сущности и видимости, как бы подражанием подражания (ср. обсуждавшееся выше толкование мимезиса Н. Фраем).
Фрейденберг предлагает блестящий анализ античной метафоры, в которой ею выявляются еще два смысла, равных и одновременно различных за счет генетического тождества. Античная метафора, по словам Фрейденберг, образ в двух смыслах - мифологическом по форме и "понятийном" по содержанию. Гомер мог сказать "железное небо", "железное сердце", "соленое море", так как в мифе небо и сердце - железные, а соль синонимична морю. Античные эпитеты тавтологичны семантике предмета. Переменность делает его видом метафоры. В словах "Да не испытаем мы то, из-за чего великие страдания, ради чего великое море вспахано мечом" предполагается тождество земледелия и военного искусства, речь идет о море Елены и Париса и потому появляется новый смысл: "Да избежим мы пагубных последствий любви".
Фрейденберг сравнивает "собольи глаза" - слова, которыми Агамемнон бранит жену и в которых есть привкус представления о коварном звере преисподней, - и полностью абстрагированного от представления о собаке "собачьего сына" у Гоголя. Очень интересные страницы посвящены происхождению наррации из мифа, потерявшего свою достоверность и ставшего вымыслом, изображающим действие ("понятийный миф"), Фрейденберг считает, что сначала предметом наррации был субъект рассказа, который пользовался прямой речью, передававшей его подвиги и страдания (как в драме), но с отделением субъекта от объекта развиваются косвенная речь и сравнение как две формы преобразования двучленного субъектно-объектного вымысла. Косвенный рассказ затем становится авторским аннарративным изложением, но сопровождается личным рассказом, так что одно раскрывается через другое, возникает подобный метафоре двучлен, в котором мысль выражается и образом и понятием. При этом пространственное мифологическое мышление переходит в "понятийное", настоящее раздвигается сравнением с прошлым и т, д.
