Евтушенко

р. 1933, г. Зима Иркутской обл. Воспользуюсь этой врезкой, чтобы пояснить путаницу в понимании моего происхождения. Моя бабушка по матери Мария Иосифовна Байковская была полуполька, полуукраинка. Ее предки были высланы в XIX веке с Житомирщины в Сибирь за участие в крестьянском бунте против помещика. Однако прадед мой - пан Байковский - был не крестьянином (как я ошибочно считал долгое время), а польским аристократом, управляющим имением. Он возглавил крестьянский бунт. Муж бабушки Марии Иосифовны, мой дедушка, Ермолай Наумович Евтушенко,- белорус, полный георгиевский кавалер, впоследствии арестованный и исчезнувший в 1937-м. Моя бабушка по отцу - Анна Васильевна Плотникова - полурусская, полутатарка - родственница романиста Данилевского, и через него - по нечетким версиям - родственница Маяковского. Она была воспитательницей детдома, где, по семейной легенде, находился Саша Матросов. Ее муж, мой дедушка по отцу, арестованный в 1937 году "за "шпионаж в пользу Латвии",- Рудольф Вильгельмович Гангнус - латышский математик, с отдаленными немецкими корнями, автор учебника по тригонометрии. Так что "замаскированного сиониста" из меня никак не получается, к вящему сожалению наших черносотенцев. Войну я встретил в Москве, и моя мама, певица театра Немировича-Данченко, часто выступавшая в те годы на фронте, отправила меня к бабушкам на станцию Зима. Там я начал писать и стихи и прозу. В 1948 году я с волчьим билетом был исключен из 607-й московской школы по ложному обвинению в поджоге всех классных журналов. Поехал в Казахстан экспедиционным рабочим к отцу-геологу, который еще до войны научил меня любить поэзию. В 1949-м напечатал первые стихи в газете "Советский спорт", в 1952 - первую книгу стихов, очень плохую, был принят в Союз писателей и без аттестата зрелости - в Литинститут. Из Литинститута меня, впрочем, на четвертый год исключили за защиту первого антибюрократического романа Дудинцева "Не хлебом единым", а заодно и из комсомола. Однако с тех пор я напечатал более пятидесяти книг стихов, два романа, несколько повестей и рассказов, две книги фотографий, три книги литературной эссеистики, поставил два фильма как режиссер. Побывал в 94 странах и во всех республиках бывшего СССР. Меня очень часто незаслуженно подозревали и оскорбляли, как когда-то в школе, но мне и доверяли и меня любили, и я тоже любил. Мне не на что жаловаться. Я был облагодетельствован расположением и надеждами и многих прекрасных читателей, и многих прекрасных поэтов, писавших гораздо лучше меня, которые живут внутри этой книги. Они тоже составляли эту антологию - тем, что ее написали. Я самым искренним образом написал и, к сожалению, напечатал очень много плохих стихов, и моя профессиональная жизнь не может быть примером сосредоточенности и разборчивости. Но, положа руку на сердце, как любил говорить Пастернак, кое-что я все-таки сделал. Я надеюсь, что хотя бы часть моих грехов мне простится за эту антологию, по которой во многом будут судить о прошедшем XX веке в наступающем XXI.